Неточные совпадения
Он утверждал, что и чистоплотность у него содержится по тех пор, покуда он еще носит рубашку и зипун, и что, как только заберется
в немецкий сертук — и рубашки не переменяет, и
в баню не ходит, и
спит в сертуке, и заведутся у него под сертуком и клопы, и блохи, и черт знает что.
Татьяна, по совету няни
Сбираясь ночью ворожить,
Тихонько приказала
в банеНа два прибора стол накрыть;
Но стало страшно вдруг Татьяне…
И я — при мысли о Светлане
Мне стало страшно — так и быть…
С Татьяной нам не ворожить.
Татьяна поясок шелковый
Сняла, разделась и
в постель
Легла. Над нею вьется Лель,
А под подушкою пуховой
Девичье зеркало лежит.
Утихло всё. Татьяна
спит.
Овсяников всегда
спал после обеда, ходил
в баню по субботам, читал одни духовные книги (причем с важностью надевал на нос круглые серебряные очки), вставал и ложился рано.
Опять штоф, опять веселье, проводы
в Челышевские
бани… Оттуда дальше, по назначенному маршруту. А поздним вечером — домой, но уж не один Кирсаныч, а с каким-нибудь Рюмочкиным, — оба на «последнем взводе». Крепко
спят на пустых мешках.
Лечился П.
В. Шумахер от подагры и вообще от всех болезней
баней. Парили его два банщика, поминутно поддавая на «каменку». Особенно он любил Сандуновские, где, выпарившись, отдыхал и даже
спал часа два и всегда с собой уносил веник. Дома, отдыхая на диване, он клал веник под голову.
Дуняша.
В бане спят, там и живут. Боюсь, говорят, стеснить. (Взглянув на свои карманные часы.) Надо бы их разбудить, да Варвара Михайловна не велела. Ты, говорит, его не буди.
К счастию, кадка с квасом, на уксус похожим, и на дворе
баня,
в коей коли не парятся, то
спит скотина.
Бросил я ее, страх на меня
напал, и лошадь бросил, а сам бежать, бежать, домой к себе по задам забежал, да
в баню:
баня у нас такая старая, неслужащая стояла; под потолок забился и сижу там.
Особенно хорошо было нам
в ненастные дни, если ненастье не
падало на субботу, когда топили
баню.
Ливень прошёл, по саду быстро скользили золотые пятна солнца, встряхивали ветвями чисто вымытые деревья, с листьев
падали светлые, живые, как ртуть, капли, и воздух, тёплый, точно
в бане, был густо насыщен запахом пареного листа.
— Да хоть завтра. Я вот пойду за табаком и зайду, а
в обед приходите сюда али за огород к
бане. Никого нет. Да и
в обед весь народ
спит.
Ни
в какие
бани я не
попал, а стало мне холодно.
Пустился косой, как из лука стрела. Бежит, земля дрожит. Гора на пути встренется — он ее «на уру» возьмет; река — он и броду не ищет, прямо вплавь так и чешет; болото — он с пятой кочки на десятую перепрыгивает. Шутка ли?
в тридевятое царство поспеть надо, да
в баню сходить, да жениться («непременно женюсь!» — ежеминутно твердил он себе), да обратно, чтобы к волку на завтрак
попасть…
Недели полторы тому, как она
в бане парилась, а оттуда домой пошла очень уж налегке да, говорят еще, на босу ногу, а на дворе-то было вьюжно и морозно. Босыми-то ногами, слышь,
в сугроб
попала, ну и слегла на другой день. Много ли такой надо? Сам знаешь, какая она телом нежная, не то что у нас, простых людей, бабы бывают, той ни вьюга, ни сугроб нипочем.
И там все тоже
спало. Не скоро отперли им. Половой, также босой и
в рубахе с откинутым воротом, согласился пустить. Пришел и другой половой, постарше, и проводил Теркина по темным сеням, где пахло как
в торговой
бане, наверх,
в угловую комнату. Это был не номер, а одна из трактирных комнат верхнего этажа, со столом, покрытым грязной скатертью, диваном совсем без спинки и без вальков и двумя стульями.
Мое личное знакомство с Александром Николаевичем продолжалось много лет; но больше к нему я присматривался
в первое время и
в Петербурге, где он обыкновенно жил у брата своего (тогда еще контрольного чиновника, а впоследствии министра), и
в Москве, куда я
попал к нему зимой
в маленький домик у"Серебряных"
бань, где-то на Яузе, и нашел его
в обстановке, которая как нельзя больше подходила к лицу и жизни автора"Банкрута"и"Бедность — не порок".
Зато, если Петр не
попадет и отвернется от Лефорта, тогда… старичок встанет, скажет: «плюнь на них, батюшка: они все дураки», и, опираясь на свой старый костыль, уведет его, «своего прирожонного», домой — мыться
в бане и молиться московским угодникам, «одолевшим и новгородских и владимирских».
Армия все время стояла на одном месте. Казалось бы, для чего было двигать постоянно вдоль фронта бесчисленные полевые госпитали вслед за их частями? Что мешало расставить их неподвижно
в нужных местах? Разве было не все равно,
попадет ли больной солдат единой русской армии
в госпиталь своей или чужой дивизии? Между тем, стоя на месте, госпиталь мог бы устроить многочисленные, просторные и теплые помещения для больных, с изоляционными палатами для заразных, с
банями, с удобной кухней.
Поселясь
в Кончанском, Александр Васильевич, всегда верный себе, не изменял прежнего образа жизни, не имел ни одного зеркала
в доме,
спал на сене, вставал
в 2 часа пополуночи, окачивался летом и зимой водой со льдом, пил чай, обедал
в 8 часов утра. После обеда отдыхал,
в четыре часа снова пил чай и
в 10 часов ложился
спать.
В знойный день он ходил с открытой головой, по субботам считал долгом париться
в жарко натопленной
бане.
Потом поставил свои условия: каждый день быть
в лавке с 9-ти часов утра и до 9-ти вечера, харчи и квартира хозяйские, жалованья 20 р.
в месяц, но деньги при себе не держать, дабы баловства не было,
спать у себя,
баня хозяйская, кухарку не трогать, книг не читать, на гитаре не играть, водки не пить, песен не петь,
в карты не играть и гостей к себе не принимать.
Скрипнула дверь.
В рощице за
баней кусты зашуршали, будто ветер зеленую дорожку надвое распахнул. А ветра, между прочим, и с детское дыхание не было: на лугу спокой-тишина, пушинку оброни, сама наземь
падет и не дрогнет. Огни кое-где по окраинным халупам зажглись, туман вечерний у моста всколыхнулся, — воздух сам с собой разговаривает...
Усмехнулась царица, видит — враг неопасный. Приказала Левонтия пока что
в баню посадить, караульную девушку к нему приставить. А королевича на крыльце против себя посадила мотать шерсть. Куда ж его, такого сахарного, сторожить, и сама управится. Сидит Левонтий
в бане в полной прохладе, с отчаянной скуки палочку строгает, досада его грызет, аж
в глазах рябит. Ишь ты, дело какое!
В бабий полон
попали, хочь никому и не сказывай.